Бумеранг Небесной канцелярии

Будь моя воля, не допускал бы  участия всеми когда-то  любимого, а сейчас престарелого, Николая Дроздова (ТВ,«В мире животных») в рекламных роликах. А то моя внучка при виде его на экране от жалости даже заплакала.

(НТВ,сериал Невский) Мини-рецензия: Очень даже неплохой сериал. Как раз для отдыха.И актеры неплохо играют. Не идет ни в какое сравнение с очередным сериалом Пес,где красивая овчарка, и какой-то дебил-опер в шляпе со своими плоскими-тошнит даже!- остротами. Смотреть невозможно

Суперномер

Cвое первое выступление я запомнил на­долго.

Устроили меня тогда по знакомству в цирк дрессировщиком работать. Заработок пообещали хороший и прочее. Парень я то­гда был смелый, энергичный. И ровно через полгода номер был готов. Суперномер, как оценила приемная комиссия.

Так вот, выхожу я со своими крокодилами на арену. На трибунах народу тьма-тьмущая. А выглядел я тогда великолепно. Черный смокинг, манишка белоснежная с рюшками, в правой руке плеть. Фотография у меня до сих пор в артели красуется.

Конферансье из оркестра объявляет, что никому в мире не удавалось проделать то, что публика сейчас увидит. И попросил тишины.

Кланяюсь на четыре стороны и под дробь барабана мед­ленно подхожу к самому большому крокоди­лу. Любимцу своему. Выставляю руки впе­ред и пристально смотрю ему в глаза. После этого нежно щекочу тварь за ухом.

Крокодил раскрывает пасть и... хватает меня за голо­ву. Начинаю орать. На трибунах переполох.

Вдоволь поорав вместе со всеми, лезу даль­ше. Создаю иллюзию заглатывания. Вскоре весь ушел. С ногами. На светящемся табло нахожу необходимую кнопку и нажимаю ее. Пасть захлопывается. Значит, все нормаль­но — автоматика сработала.

Нажимаю дру­гую кнопку — кислород пошел. Ну, как в под­водной лодке. Полгода эту штуку с прияте­лем делали. Сделали по принципу классиче­ского судостроения. Шпангоуты там всякие, бимсы. Сверху шкуру натянули. Ну, выли­тый крокодил. Даже приемная комиссия ни­чего не заподозрила.

Перехожу на ручное управление и включаю сирену. Крокодил делает по арене несколько шагов и издает воинственный клич.

Трибуны, слышу, ошалели. Некоторые кри­чат, что я переварюсь и что надо перебить тварей.

Поглядываю на часы. Пора к выхо­ду. Нажимаю на кнопку. Еще раз, еще... Ни в какую. Пасть не раскрывается. Бью но­гой — без толку. Автоматика, значит, подве­ла. К тому же, кислород кончаться начал.

Чувствую, пот холодный выступил. Задыха­юсь. А мой мучитель по арене носится, никак не остановить.

И, вот, тут мне стало страшно. Собрал я последние силы и заорал во всю глотку.

Слышу, на трибунах заголосили. Некоторые предлагают пристрелить крокодила. Кричу, чтобы не делали этого. Да разве кто разберет в такой суматохе. Ведь никто не подозревает о нашей с приятелем афере. Это тот, что меня в цирк устроил. Ни дна ему, ни покрышки... А тут еще остальные крокодилы от крика моего оша­лели и на нас набросились. Слышу, обшивка затрещала...

Терзали, говорят, нас здорово. И только когда мой крик прекратился, всех тварей пе­ребили. А нас на операционный стол пово­локли...

Только через полгода вышел я из больни­цы. Обман, конечно, раскрылся. Хотели ме­ня судить. Ну, а потом посмотрели, что вид у меня неважный, сжалились и устроили в одну артель, где я сейчас и работаю.

(Публикацию подготовила пиар-менеджер Наталия.Книги Данилова-Ивушкина можно заказать regnum-book.ru)

                                                                                                            переход на сайт писателя

       Директор оценивающе окинул меня взглядом.
      - Студент, значит?
      - Студент, - говорю.
      - А что делать умеешь?
      - Все, - говорю. - Все что угодно.
      Соображая, директор задумчиво поскреб свой волевой подбородок.
      - А ну-ка, - говорит, - поскаль зубы!.. Да посвирепей так. Чтобы страшно было.
      Я удивился.
      - Это, говорю, - зачем?
      - Надо. Проверить твою боеспособность хочу.
      Плохо понимая, что имеется в виду под этим словом, я тем не менее ощерился.
      - Так... еще поужаснее... еще...
      Директор вполтную и осторожно потрогал мои передние зубы.
      - Гав! - говорю и несильно хватаю директора за палец.
      Испуганно отпрянув, тот затряс рукой.
      - Но, но! Ты что себе позволяешь?
      - Гав! - говорю еще раз и начинаю громко щелкать челюстями.
      Директор оставил руку в покое и с любопытством уставился на меня.
      - А ну-ка, еще разок повтори этот момент. Повой.
      Я повыл.
      - Ты смотри-ка неплохо. Даже очень неплохо... А теперь попрыгай на месте.
      Хватая себя за бока, я по-обезьяньи запрыгал на месте.
      - Так, повыше подпрыгни... еще... Как можно выше... С остервенением таким. Понравишься - сто рублей платить буду плюс бесплатное питание.
      При упоминании бесплатного питания я подпрыгнул под самый потолок и, оскалив зубы, заметался по кабинету. Встал на четвереньки и так зарычал, что где-то за окном жалобно заблеял ягненок, а дверь в кабинет распахнулась и на пороге показалась застывшая от ужаса уборщица.
      Увидев такое, она взвизгнула и, словно метеор, ринулась в сторону.
      А я продолжал демонстрировать дар, каким природа щедро наградила меня.
      Тем временем директор подошел к сейфу, открыл его и, вытащив телячий окорок, кинул его мне.
      Я ловко поймал и мертвой хваткой вцепился в дурманящее ноздри мясо. Потом расколотил на подоконнике цветочный горшок и сожрал растение.
      Увидев такое, директор не удержался и захлопал в ладоши.
      - Все, - говорит, - хватит! Я поначалу тебя на волка метил, но, чувствую, гориллу вытянешь. К тому же, у тебя рост и физиономия смахивают. В общем, по рукам. С завтрашнего дня можешь приступать к работе. И главное - смотри, чтобы не дай Бог, публика что заподозрила.
      Директор пригрозил мне укушенным пальцем, а я в знак понятия кивнул головой.

На следующий день искусные мастера облачили меня в горилловую шкуру, умело подогнали ее и, проинструктировав по всем правилам техники безопасности, запустили в клетку.
      Все, что было необходимо проделывать за сто рублей грозе джунглей, я проделывал. Даже больше. Это уже за бесплатное питание.
      Я ковырял в носу, ловил блох и орал так, что у всего живого кровь стыла в жилах. А между тем потихоньку откармливался на общественных харчах.
      Посетители зоопарка бурной толпой теснились около моей клетки. Еще никто в жизни не видел свирепее обезьяны.
      Для создания порядка был даже вызван особый отряд милиции, который сдерживал любопытство излишне темпераментных посетителей.
      В городе появились афиши с моим, то есть горилловым изображением. Прибыль от меня потекла зоопарку, словно из рога изобилия.
      Такого директор еще не видывал. Говорят, что аппетит приходит во время еды.Такое случилось и с нашим директором. Не удовлетворяясь достигнутым, он за просмотр меня ввел дополнительную плату, и езде по городу развесил афишу на... говорящую гориллу.

Прослышав об этом, город прямо-таки ошалел от любопытства. Начался самый настоящий ажиотаж. Все ринулись в зоопарк. Но пропускная способность зоопарка была невелика, и директор, добавив мне еще сто рублей. уговорил работать по две смены кряду.
      В зоопарк ринулись репортеры, Юоператоры, люди науки, чтобы самим увидеть чудо природы и послушать говорящую гориллу.
      Чтобы как-то дисциплинировать эту живую массу, была организована предварительная продажа билетов. Но и это не помогло.
      Тогда стала проводиться запись с регулярными отметками каждые двадцать четыре часа. Появились списки. Интерес ко мне был потрясающий.
      И я не дремал. Выворачивался наизнанку и изо всех сил колотил себя в грудную клетку. Затем со страшным криком бросался на решетку, вцеплялся зубами в металлические прутья и яростно грыз их, пугая любопытных налитыми кровью глазами. Потом, обессилев, затихал и неожиданно для всех четко выговаривал "ма-ма".
      Эффект был сногшибательный.
      Услышав такое, посетители прямо-таки обалдевали. Мне кидали конфеты, мясо, бутерброды, колбасу. Ая за это преподносил еще сюрприз. Строго глядел сквозь прутья решетки и на чистейшем французском языке говорил:
      - Эй, вы!.. Шерше ля фам!
      Что обозначало: "Эй, вы! Ищите женщину!"
      Что творилось после этого, я передать не в силах. Скажу только одно - у меня в клетке разом вырастала гора всякой всячины.
      Это и было бесплатное питание, о котором мне говорил директор. Его хватало не только на меня, но и на все студенческое общежитие, в котором я временно не проживал.
      От калорийной пизи я наливался не по дням, а по часам. Даже шкура, как показалось директору, залоснилась на мне и стала в обтяжку.
      Я в это поверил, потому что сам почувствовал, что начал тучнеть, да и прыжки на решетку становились все менее энергичными.
      И только удары по грудной клетке, где у меня был вмонтирован барабан, по прежнему заставляли пригибаться все живое.
      И вот однажды я, как положено по программе, метался по клетке. Туда-обратно. Этими движениями надо было показать посетителям, что горилла мается в клетке и всей душой стремится на свободу.
      Когда я носился, словно угорелый, запертая дверца, что соединяла мою клетку с клеткой льва, неожиданно распахнулась и ко мне вошел... сам царь зверей. Вошел и уставился на меня своим злобным взглядом.
      Словно загипнотизированный, я присел и, не мигая, следил за ним.
      Издав могучий рык, от которого у меня тут же отнялась спина, лев взмахнул хвостом и по-снайперски прихлопнул на своем бедре глупого овода. Затем сделал шаг вперед и, широко открыв зубную пасть, задрожал от возбуждения.
      Я в ужасе прикрыл глаза.
      А посетители зоопарка тем временем с благоговейным страхом следили за этой встречей.
      Лев сделал еще один шаг ко мне, еще и еще. Затем хлопнул могучими челюстями и стал примериваться - с какой стороны начать потрошить меня.
      И тут я вышел из шока. В могучем прыжке лев достиг решетки и на одном дыхании вскарабкался под потолок. Вскарабкался и во всю мощь своих легких заорал:
      - Ма-ма-а!
      Нутряной вопль пронесся по всему зоопарку и далеко за его пределами.
      А лев присел, хотел было повернуть обратно, но потом тоже прыгнул на решетку и стал ко мне карабкаться!..
      Положение было отчаянное. Стеклянными от ужаса глазами я следил за приближением хищника. Когда, громко рыча, тот, наконец подобрался ко мне вплотную, я, уже не отдавая себе отчет, снова издал душераздирающий вопль.
      - Кара-у-ул!.. Помо-гите!... Кара...
      В ответ лев рявкнул и несильно ударил меня по голове лапой.
      - Да тише ты! Чего орешь?.. Я - ваш новый сотрудник!

Переход на сайт писателя

Игорь Данилов-Ивушкин ведущий в России писатель в жанре литературного (не эстрадного) юмора.А потому легко читается в книгах.И одновременно это единственный писатель-романист,работающий в области художественной метафизики по декодировке Макро-микрокосмоса,а также единственный из юмористов,кто за всю историю России представлялся писателями и литературоведами журнала «Аврора» в 90-ых на соискание Государственной премии в области литературного юмора.Что явилось беспрецедентным в этом жанре случаем. («Можно вспомнить Гоголя,Чехова...,-писал кандидат филологических наук Г.Холин,-и хочется надеяться,что Данилов-Ивушкин займет среди ни х свое место...» ) Публикацию подготовила пиар-менеджер Марина

                                                          Скачать книги Игоря Данилова-Ивушкина:

Набрать в поиске «скачать все книги писателя Игоря Данилова-Ивушкина» или " писатель Игорь Данилов-Ивушкин"( в Гугле, Яндексе), и, после открытия, полистать внизу все горизонтально -расположенные страницы(1,2,3,4...и т. д.) Именно там самые различные фирмы в огромных множествах (ок.200) предлагают скачивать все иллюстрированные произведения этого удивительно-самобытного,ни на кого непохожего автора.Книги, и в частности, художественная метафизика в виде объемных романов, согласно аннотаций издателей,являются не только наисложнейшими по интеллектуальному уровню,но и хорошим подарком,приятным сюрпризом для читателей,общественности,а также своеобразным вкладом элемента новизны во Всемирно-художественную литературу третьего тысячелетия.То есть литературу будущего.Это в том числе:

-Запутанный манускрипт (художественная метафизика-гипотеза о том,как зародился Всевышний, и что Он собой представляет по мироощущению автора,125 стр);

-Юмор из этого возраста (512стр.юмористические рассказы);

-4хтомник юмористических рассказов «Мир на ладони»(1500стр.) в двух книгах(по два тома в каждой.Это "Поперек горла" и "Обухом по голове");

-Художественно-метафизическая в виде романов тетралогия с искрометным юмором(4-хтомник, 2000стр.) по декодировке Макро-микрокосмоса, включая природу русской,еврейской наций (дан совершенно новый,более современно-прогрессивный взгляд на них), дана впервые также разгадка женщины и прочее,прочее.Книги имеют название: Собака в косынке (500стр.), Бумеранг Небесной канцелярии(500стр.),Через пропасть в два прыжка(500стр.),Формула жизни Макрокосмоса(500стр).

-можно там же скачать также другие книги этого самого перспективного и очень модного сейчас автора

( «Здравствуйте,Игорь!-пишет читательница из Москвы.-Мой муж лежит в Сокольниках,33 онкологическая больница,211 палата, рак прямой кишки. Я еду в метро,читаю Вашу книгу и смеюсь до слез.Мне даже стыдно...Большущее спасибо «)

публикацию подготовила пиар-менеджер Наталия

      Женский норов, агрессивность, мстительность, так же, как в собаке, ничем, даже плеткой, не вышибешь. А потому следует оставить мечту исправить женщину. Тем более, даже если исправить, она от этого будет только хуже себя чувствовать.
      А потому данному сосуду зла, как называли ее древние, — хочешь ты того или не хочешь, — со временем все равно будешь подчинен в какой-то степени. Ибо добро всегда слабее зла, всегда менее изобретательно.
      Собаку бьешь за провинность, наказываешь, а она, хоть убей, все равно огрызается. Причем остервенело, захлебываясь от ярости, огрызается.

      То же самое обстоит с женщиной, когда начинаешь ее перевоспитывать. Поэтому лучше всего затащить ее в постель, а там уже, между делом, объявить ей выговор.

Книгу можно приобрести на http://regnum-book.ru

Вот, никак не возьму в толк — как это некоторые люди своих детей одним внушением воспитывают. Без шлепков, без ремня воспитывают. Совсем это не улавливаю. Даже специально пошел по этому вопросу на одну лекцию.
Прослушал ее и думаю:
«А дай-ка и я попробую своего сына так воспитывать. Не буду наказывать. Буду строить все на одном внушении. Все разъяснять буду. Ласково так буду разъяснять, доходчиво. Как японцы делают».
— Денисочка, — говорю, — поехали, сынок, в зоопарк. Туда недавно макаку привезли. Во, посмеемся.
Денисочка радостно захлопал в ладоши.
— Поедем, папа, поедем! Ура-а!
Ему только-только четыре годика стукнуло. Хороший такой мальчишка, но очень и очень упрямый, чертяга. Совсем меня не слушается.
«Ну, ничего, — думаю, — может теперь ласкою добьюсь большего. А то привыкли тявкать на своих детей, поэтому такими и вырастают».
Сели мы с Денисочкой в трамвайчик и покатили в зоопарк. Денисочка тут же забрался с коленками на сиденье и начал на запотелом стекле рисовать пальчиком всякие рожицы.
Тут же нежно разъясняю ему.
— Сынок, — говорю, — сядь. А то ты своими ножками, вон, эту тетю запачкаешь. Понял?
И усаживаюсь рядом. А чтобы нескучно было, начинаю его развлекать.
— Мартышку, — говорю, — скоро увидим. Ха-ха... И коровку увидим... Му-му-у... Вот такую коровку увидим... Му-му-у...
Я пристроил два пальца к голове и начал бодаться. Но слегка увлекся и чуть было не забодал ту дамочку. Пятясь, она ухватила меня обеими руками за голову и, шипя, словно разъяренная гусыня, стала отталкивать.
— Но, но! — говорит. — Что себе позволяете?
Я испуганно открыл глаза.
— Ой, — говорю, — извините! Не нарочно.
— Не знаю, не знаю, — говорит. — Бывает что и нарочно.
И, вытащив носовой платок, стала с брезгливым видом обтирать им руки.
Чушка эдакая!
А пока я с ней выяснял отношения, Дениска тем временем снова забрался на сиденье и снова стал на стекле рисовать всякие рожицы.
А я опять начинаю терпеливо разъяснять ему.
— Понимаешь, сынок, в общественных местах заниматься художеством неприлично. Понял?
— Нет, папа, не понял. А что это за места такие? И что это за художества?
— Как, — говорю, — что?.. Вот, например, этот трамвай. Это и есть общественное место. Или, например... например... взять туалет...
Я хотел было разъяснить какие там встречаются художества, но, поймав взгляд дамочки, тут же запнулся.
— В общем, — говорю, — Денисочка, подрастешь, сам поймешь.
А он мне:
—А я и так, папа, все понял. У нас один мальчик в детском садике на горшке танк нарисовал... Он плохой мальчик, ведь верно?
Я покосился на дамочку. Придав лицу уксусное выражение, та тяжело, чуть ли не со стоном, вздыхала.
— Бяка, — говорю, — тот мальчик... Фу!.. Танк на горшках не рисуют.
Слегка склонив туловище вперед, Дениска с детской непосред­ственностью заглянул мне в лицо.
— Чего, — говорю, — тебе?
— Папа, а я, вот, слышал, что все обезьянки блохастые. И что у людей тоже блошки бывают, да?


После этого вопроса дамочка так закатила глаза, будто рядом с ней сидели не отец с сыном, а два небесных олуха, которых в шпионских целях забросили сюда с другой планеты.
— Нет, — говорю, — сынок, у людей блошки редко бывают. Они в ванне моются.
Здесь Дениска перевел взгляд на дамочку и показал на нее пальцем.
— Папа, а почему тетя на тебя так смотрит?
Я встретился с глазами тети и показал ей зубы. Дениска последовал моему примеру. Да так последовал, что еле потом остановил его.
— Хватит, хватит, — говорю, — ишь, разошелся! Лучше бы рассказал мне про золотой ключик. Вам же читали в детском саду.
Такое предложение Денисочке понравилось. Он вообще любил рассказывать. Говорун еще тот был. Перебирая ноженциями, поудобнее устроился на сидении и звенящим от детства голосочком начал:
— Стучится Буратино в дверь и говорит: «Пусти, Мальвина, переспать, а то скучаю». А та ему: «Ну, уж фигушки. И так от тебя вся в занозах»...
Я остервенело свободной рукой зажал сыну рот. Но было поздно. Нас весь вагон услышал. Дамочка — та смотрела так, будто собиралась спалить нас из огнемета. Но этого ей показалось мало, и она, закусив оранжевую губу, с надменным видом пересела на другое место. От нас подальше.
Я тут же зашипел на сынишку.
— Ты где такое слышал?
— В са-дике, — говорит. — Я и дальше знаю.
— Все, все, — говорю, — хватит. Ишь, разошелся.
По-взрослому вздохнув, Дениска перевернулся на месте и снова полез с ногами на сидение.
Вот, это меня уже взбесило. Да сколько же можно, ядри твою бабушку, разъяснять одно и то же! Просто уму непостижимо!
— Сынок, — говорю, — я тебе в который раз повторяю — сядь, сядь, сядь!... Почему ты не слушаешь папу, чучело ты огородное?
Упрямо мотнув головой, Дениска поджал губы.
— А почему, — говорит, — ты маму не слушаешь?
— Что значит не слушаю?
— А то. Мама сколько раз тебя ругала, чтобы ты по ночам щи не лопал, а ты все за свое. Да и в бутылку писаешь.
Я тут же испуганно завертел головой и увидел на лицах пассажиров явное осуждение. О дамочке и говорить не приходилось. Она фыркала, дергала плечом и вообще давно презирала нас каждой клеточкой.
И, вот, тут мне, честное слово, стыдно стало. Даже покраснел, что очень редко со мной случается. Да так покраснел, что не знал куда деть себя.
Вот вам и внушение. Вот вам и ласка. Вот вам и культурное воспитание... Сын родного отца продает! Стучит уже!.. Нет, все, хватит! Снова буду воспитывать по старому методу. Это уже проверено.
А вот и зоосад.
— А ну, — говорю, — поднимайся, паршивец! Все, приехали, ядри твою бабушку!

1981 г.