Вы, наверное, сильно удивитесь, если я вам скажу, что самое сложное в наш век — это быть директором фабрики. Только не обычной фабрики, а фабрики игрушек. Поверьте — это чрезвычайно сложно.
Вот буквально, вчера ко мне в кабинет ворвалась одна дамочка.
— Объясните мне, наконец! Чем вы здесь занимаетесь?
Стараясь быть внешне спокойным, говорю:
— Как чем? Делаем для детишек игрушки.
На что дамочка как захохочет мне в лицо! Невыдержанная такая. Но по всему видно состоятельная, потому как слева у нее золотой зуб сверкал, справа — тоже что-то светилось, а на пальцах кольца так и переливались. Вот и гадай — как с ней разговаривать? Чья она жена? Мясника или какого-нибудь генерального директора?
— Значит, говорите, игрушки делаете!.. И, вот, эту Машеньку вы тоже считаете игрушкой?
С этими словами дамочка достала из сумочки куклу и швырнула ее ко мне на стол. Швырнула, а кукла в ответ как зарычит! Нет, нет, я не оговорился. Ну в точности, как тигр зарычала.
Не скрою — за время моей работы здесь я всего насмотрелся. Но чтобы кукла издавала такие звуки, даже я такого еще не видывал. Хотя игрушечного тигра мы тоже делаем.
А дамочка как увидела, что я испугался, так стала вопить пуще прежнего.
— А-а, струхнули! То-то!.. Каково же моей дочурке? А? Каково ей? Она, бедняжка, теперь от этой Машеньки, как от чумы, шарахается.
Взяв себя в руки, я с невозмутимым видом поправил на себе галстук.
— Ну, почему, — говорю, — вы считаете, что я испугался? Даже нисколечко. К тому же, не понимаю что вам не нравится? У этой Машеньки даже очень милый голосок! У нее в настоящее время переходный возраст наступил. Мутация идет... Так что, зря вы так. Тем более сейчас, если вы в курсе дела, в моде жестокость, уродство, насилие, секс.
Дамочка в ужасе закрыла лицо руками.
— Боже мой! Да о каком сексе вы говорите?! Моей дочурке всего три года! А еще директор называется!.. Она у меня от этого рычания уже заикаться начала.
Но меня не так-то просто прихватить.
— Это потому, — говорю, — что вы предварительно не ознакомились с инструкцией. Запомните раз и навсегда — игрушку, которую ребенок еще в жизни не видел, сразу целиком никогда не показывают. Сначала один глаз надо показать, потом другой, потом носик и так далее. А вы сразу — у-уп... Ну и, конечно, какой ребенок это выдержит. Эх, мамаши!
Дамочка была сама не своя.
— Что мамаши? Неужели вы действительно не понимаете — какую куклу сделали?! Она у вас, к тому же, должна быть ходячей! Не так ли?
Я с гордостью посмотрел на дамочку.
— Безусловно, — говорю. — Это наша новинка. За рубежом в этом направлении тоже добились кой-каких результатов, но им до нас еще прыгать и прыгать. У них куклы пока только на карачках передвигаются. А у нас во весь рост.
Вся красная, как полевой мак, дамочка достала из сумочки огромный ключ, похожий на ключ старинного города и дрожащими руками вставила его в затылок Машеньке. Под косичку. Несколько раз его там повернула, потом поставила куклу на пол и злорадно хмыкнула. Мол, сейчас еще не то увидите.
И действительно увидели. Кукла сказала «Оп-а» и, сильно припадая на правую ногу, стала вышагивать по кабинету. Дамочка уперла руки в бока.
— А?! — говорит. — Каково зрелище-то?! На рожу, рожу-то ее посмотрите! Не Машенька, а ханыга прямо-таки от пивного ларька! Ничего не скажешь, что хороша, то хоро-ша. Вы бы еще костыль ей придумали... А?.. Во, красавица! Во, дает!
Да, зрелище действительно было неважнецкое.
— Ладно, — говорю, — куклу оставьте. Я завтра разберусь. А вы не расстраивайтесь. Все бывает.
Вытащив платочек, дамочка всхлипнула. Кукла же, хромая, продолжала разгуливать. Потом остановилась и подняла на меня свою самоварную физиономию. Да, ничего не скажешь, взгляд еще тот. Аж мурашки забегали.
Посмотрела кукла на меня, посмотрела, а потом вдруг как закричит:
— Ну что, браток, выпьем?
Причем прокричала не женским, а эдаким мужицким голосом. Ну и дела!
Тут же в воздухе повис звон стаканов и вслед за этим раздалось смачное покряхтыванье.
— А теперь, — кричит, — закусим. На, держи чесночину.
Послышался сочный хруст, и вскоре кукла что-то замурлыкала.
Развернув ухо, я стал вслушиваться. Так... так...
— Ага, — говорю, — все ясно. Я узнал, чей это голос... Во мерзавцы! Сами себя записали на магнитофонную ленту. Ну я дам им завтра шороха.
Но дамочка уже не слушала меня. Видимо, дома она еще до такой записи не дошла и ей сейчас от всего этого стало дурно. С воплем опустилась в кресло и стала зачем-то дергать плечом. Будто хотела исполнить «цыганочку», а ей не давали и удерживали.
А кукла тем временем с пьяного мурлыканья перешла на полный голос. Стала петь что-то про ямщиков, которые не то пригнали, не то угнали каких-то лошадей.
Во, черт! И не выключишь, пока завод не кончится!
Наконец, пение прекратилось, и кукла уставилась на меня своим тяжелым, немигающим взглядом.
— Т...ты, — говорит, — меня ув...ува-жаешь?
Вслед за этим раздалось пьяное чмоканье, и второй голос стал жаловаться, что у него в последнее время сильно спина чешется. На что первый голос предложил выпить по этому поводу.
И снова раздалось пение.
Эх, на сто-ле лежит по-кой-ник,
Тус-кло све-чи го-рят.
Это был убит раз-бой-ник,
За не-го отом-стят.
В этом месте завод кончился, и Машка замертво повалилась мне под ноги
(Публикацию подготовила пиар-менеджер Наталия.Книги Данилова-Ивушкина можно приобрести regnum-book.ru)
переход на сайт писателя
